Воробьишко  (иллюстрации Чарушина Е. И.)

У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи -- пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь -- живет своим умом.

Иллюстрация Чарушина Е. И.

Иллюстрация Чарушина Е. И.

Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним наличником, в теплом гнезде из пакли, моховинок и других мягких материалов. Летать он еще не пробовал, но уже крыльями махал и всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать -- что такое божий мир и годится ли он для него?

- Что, что? -- спрашивала его воробьиха-мама. 
Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал: 
- Чересчур черна, чересчур! 
Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался: 
- Чив ли я? 
Мама-воробьиха одобряла его: 
- Чив, чив!

А Пудик глотал букашек и думал: "Чем чванятся -- червяка с ножками дали -- чудо!" И всё высовывался из гнезда, всё разглядывал.

- Чадо, чадо, -- беспокоилась мать, -- смотри -- чебурахнешься! 
- Чем, чем? -- спрашивал Пудик. 
- Да не чем, а упадешь на землю, кошка -- чик! и слопает! -- объяснял отец, улетая на охоту.

Так всё и шло, а крылья расти не торопились. Подул однажды ветер Пудик спрашивает: 
- Что, что? 
- Ветер. Дунет он на тебя -- чирик! и сбросит на землю -- кошке! -- объяснила мать.

Это не понравилось Пудику, он и сказал: 
- А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет...

Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил -- он любил объяснять всё по-своему.

Идет мимо бани мужик, машет руками. 
- Чисто крылья ему оборвала кошка, -- сказал Пудик, -- одни косточки остались! 
- Это человек, они все бескрылые! -- сказала воробьиха. 
- Почему? 
- У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу? 
- Зачем? 
- Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек... 
- Чушь! -- сказал Пудик. -- Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.

Пудик не верил маме; он еще не знал, что если маме не верить, это плохо кончится. Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:

Эх, бескрылый человек, 
У тебя две ножки, 
Хоть и очень ты велик, 
Едят тебя мошки! 
А я маленький совсем, 
Зато сам мошек ем.